Вот и прошла еще одна война. В сожженный Мотоль начинают возвращаться солдаты. Их, победивших на фронте. Дома ждал еще один – трудовой. Надо было отстраивать сожженную деревню, возвращать земле утраченную силу, думать про хлеб и до хлеба. И сильные солдатские руки нетерпеливо брались за все, начиналась мирная жизнь. Верилось, что уже навсегда.
«Глаза бояться, а руки делают». Вот и мотоляне, помня об этом, бросились на свои полоски – ведь все богатство крестьянина начиналось с земли. А строиться, избегать холода и голода, опять помогала Ясельда – плавали по ней плоты с лесом, лодки с сеном. Сплав леса, или, как по-местному называлась эта работа – «бали», особенно понадобился в послевоенное время. Опустошено было полстраны, строиться надо везде. Да и в любом деле без леса не обойтись. И Мотоль быстро опять становиться в окрестностях столицей «балей». Подготовленный лес сплавлялся в мотольское озеро, здесь мастера делали из дерева плоты и направляли их вниз по Ясельде, и дальше в Припять. «Белорусский лес – шахтам Донбасса» - наиболее часто именно такие плакаты крепились на плотах. С каждого мотольского дома хоть кто-то да «балевал». Остальные занимались землей.
Вот так, в трудах и заботах проходил год, второй, третий… Становились сильнее крестьянские хозяйства. На месте землянок ставились какие-никакие, но все-таки дома, некоторые семьи, которым удалось избежать жертв в прошедшей войне, уже имели не только хлеб, но и к хлебу. Но таких было немного. Большинство же без мужских, отцовских рук бедствовало.
Быстро стало ясно, что поотдельности из послевоенной нищеты не выбраться. Выход видели в колхозе. Но не таком, который требовали из района. «Попробовать надо, начиная с малого», - решили 17 крестьян, первыми отважившись работать коллективом. И создали сначала сельскохозяйственную артель, объединив на юго-западе от деревни часть пахотной земли. Председателем коллектива выбрали Максима Матвеевича Минюка. Произошло это в 1949 году.
Поскольку общее собрание состоялось в конце марта, то рассиживаться по домах не было когда – весна на дворе, земля просит зерна. А в общем котле не густо. Часть семенного фонда приобрели с помощью Ивановского районного подготовительного пункта. В апреле произошла первая посевная. Работали люди активно, и поэтому за лето артель пополнилась.
Этот успех не остался не замеченным бандами, которые состояли из бывших полицаев, что еще с конца войны вносили непокой в жизнь мотолян. Многие из тех, кто вступил в артель. Получили письма с угрозами, на дом Минюка М. М. однажды ночью напали, исчезли все заявления и документы. Обстановка ухудшалась, люди начали бояться за своих родных.
С помощью Ивановского райкома партии были приняты соответствующие меры. И тут, видно, перестарались. Видя в укреплении и, главное, в расширении колхоза безопасность артельцев, уполномоченные «надавили», начав организованный сбор заявлений в колхоз. Обвинять райкомовцев, зная сейчас ту обстановку, которую нагнетал в стране»отец всех народов» рука не поднимается – коллективизация по-сталински и так в Западной Беларуси затягивалась, что портило приятные глазам вождя сводки. И они быстро приводились в норму. В Мотоле тоже. И хотя люди просили подождать, посмотреть, каким будет урожай осенью, чтобы знать на что идти – с охотой, не силой, чтобы и труд был в радость.
Уполномоченные на это, конечно, особенно внимания не обращали, им был дан совсем другой план. 7 августа 1949 года колхоз в Мотоле был создан. Ощутив явные просчеты в такой коллективизации, учитывая настроения людей, активизировались настоящие враги Советской власти и колхозного строя. 17 сентября загорелись скирды колхозного сена во дворе поселкового Совета, а через два дня уничтожаются два сарая с зерном. В ноябре 1949 года бандитами был тяжело ранен бригадир М. М. Минюк, а в марте 1950-го погибает председатель Дедовичского сельсовета С. С. Михович.
До того же сталинщина подбрасывала в свой костер новые жертвы. Есть колхоз – должны быть и кулаки и подкулачники. И их быстро находили по никому не известным приметам. А придраться можно было к любому: почти каждый мотолянин был одновременно и крестьянин, и ремесленник: выделывали овчины, шили кожухи и т.д. Да и технику многие не только любили, но и понимали в ней неплохо, имели молотарни, сепараторы. И поэтому в 1949 году уже опять восстановился прерванный войной путь на Север, в Казахстан, другие места.
Не было спокойной жизни и у тех, кого судьба еще берегла. Особенно надо было беречься разных уполномоченных, сборщиков податей. Попадались люди, которые не брезговали погреть руки и пополнить карманы за счет людского страха и беззащитности. Но не дай Бог куда-нибудь пожаловаться. Это люди понимали и молчали. Приведу пример того, что известно со слов местного жителя Степана Петровича Стасевича. Кроме него, старшего, в семье было еще два млдших сына – Павел и Семен. Первый из них однажды, играя, карандашом нарисовал что-то на газете с портретом Сталина. И тут на крыльце человек с района, насчет займа. Родителям удалось откупиться только большим «барышом», который отрабатывали еще долго. Случай обычный, наиболее простой и частый, как сейчас рассказывают люди. Не по себе от такой простоты…
Но жизнь продолжалась. В декабре 1949 года на основе рыболовецкой артели имени 17 Сентября в Мотоле начал создаваться второй колхоз. Председателем выбрали М. А. Данилевича. К лету 1950 г. в хозяйство было принято 150 крестьянских подворий. В августе этого же года два колхоза объединились. Председателем объединенного колхоза, в котором насчитывалось около 400 крестьянских хозяйств, избрали Якова Борисовича Калильца.
Концентрация сил пошла на пользу. И виделось это перво-наперво в тех новостройках, которые в колхозе росли как на дрожжах – мотоляне искусными строителями были издавна. Колхозный двор, конюшни, зернохранилище, фермы – все на глазах. Кипит работа. Люди видят это и быстро в колхозе уже насчитывается 600 подворий. Справиться с таким хозяйством непросто без знаний, и поэтому председатель объединенного колхоза Я. Б. Калилец едет учиться в Пинскую сельскохозяйственную школу, на его место выбирается инструктор РК КПБ(б) Трофим Григорьевич Григорьев.
В колхозе в 1951 году работало более двух тысяч человек. И работали люди сознательно. Вскоре на колхозные поля вышли первые трактора, комбайны, появилась стационарная молотилка. Мотольские льноводы Т. М. Поливко, В. Д. Раманович, А. М. Волынец, а потом М. А. Мацукевич и другие «гремят» в районе, и в области.
На смену первым, деревянным постройкам пришли кирпичные – проблемы стройматериалов решили, открыв свой кирпичный завод. Заложили 63-гектарный сад, который под умелыми руками членов специальной бригады под руководством М. А. Минюка не только начал давать продукты садоводства, огородничества, но и украшал мотольские околицы. Отступали перед трудолюбием и точным расчетом колхозников и мелиораторов окрестные болота. Раньше были они богатыми только комарами да слепнями, а теперь из них получали хорошее сено, а быстро – и зерно. Есть корм – нет проблем с молоком и мясом.
Конечно, не все было в таком розовом цвете. Хватало и хорошего и плохого. Но добра значительно больше, колхозный строй показывал, что при умелой организации, внимании к людям, их заботам он имеет большое будущее. Не связывали бы только руки, не вмешивались в колхозные дела, не учили тому, что люди сами знают лучше других.
Во всяком случае за 8 лет существования мотольский колхоз и его колхозники на деле показали, что может коллективный труд. Хозяйство стало лучшим в ивановском районе и не только в нем.
Собирали хороший урожай и по части наград – были у людей ордена и медали. Заслуженные. И поэтому едут в Мотоль поучиться соседи, не забывают его и иностранные гости. В 1957 году за опытом приезжают сюда польские земледельцы, за ними – немецкие.
Да и опыт этот, фактически. Лежал на поверхности: земля любит того, кто любит и бережет ее – это золотое правило мотоляне не забывали. Поэтому, думается, и сумели за короткий термин, несмотря на все преграды и недостатки форсированной сталинской коллективизации, послевоенную нищету, сильно поставить свой колхоз на ноги, залечить военный раны, раскрыть потенциал новой жизни. И вырасти вместе с колхозом самим – богатство хозяйства непосредственно отбивалось на благополучии каждого дома, а значит, и деревни. Мотоль рос, расширялся, становился красивее.
Но внешние изменения это не самое главное. Другими стали люди – постепенно рассеивалась над страной черная туча сталинщины. Хотелось не только многое знать, но и о многом судить. Вторая половина 50-ых в деревне была насыщена культурной жизнью. Кружки художественной самодеятельности, хор, народный театр, которого ждали и в деревнях, и в райцентрах области, - все будто бы приобрело второе дыхание. Большая роль в культурной и общественной жизни принадлежала учителям. На них этому поколению мотолян повезло: В. Л. Новицкий, Ф. М. Кипнюк, Е. С. Пасюк, Н. В. Мороз, М. А. Минюк, Н. А. Луцевич, К. Л. Леонович, Е. М. Кипнюк, И. И. Гулевич и многие другие учили и знаниям и человеческому достоинству. Мотольские выпускники считались лучшими в районе, количество «круглых» отличников в выпускных классах начиная с 1954 года каждый год достигало двух десятков. Работали учителя в две смены: вечером за парты садились взрослые. Словом, авторитет педагогов в то время был велик.
Бывшие ученики (не все, конечно) быстро возвратятся в родную деревню дипломированными докторами, учителями, инженерами, агрономами. Такая интеллектуальная волна (своя!), влившись в жизнь деревни, даст ему новый толчок не только в культурном, но и социально-экономическом развитии – Мотоль будет идти в ногу со временем, не теряя своей отличительности, сохраняя народные традиции, язык, фольклор. Долгим и добрым эхом отзовется в дальнейшей истории Мотоля то, что было так выразительно заложено первыми мотольскими учителями с первых выпускников местной школы.